ОТ СОСТАВИТЕЛЯ
"Я принадлежу к той небольшой кучке людей, которые сидели по лагерям
за убеждение в том, что это необходимо делать во имя будущей справедливости
и свободы выбора наших детей..." Подробнее...
СПЕЦПРОЕКТ
Нюрнберг России
Международный Трибунал
Судный День!
Окончательное решение
Нюрнберг России
Резня в Новых Алдах
Апофеоз криминального Кремля
47574 дела для Страсбурга
Пропавшие без вести
"Линда"
Кремляди
Кремлевский Чикатило
Конец России
Вселенский враг
Крошка Цахес
Убить после смерти
Игра в бисер
ФСБ: Гексоген оптом и в розницу
Режим лепрозория
Лубянка: ближневосточный террор
1937-2007: 70 лет террора
Полониевый Мачо
Афганская "Катынь"
Людоеды
Последнее средство
О бесправии чеченского народа
Что есть Россия?
Рубеж совести
РЕДАКЦИЯ
Статьи
Долина смерти
Мраморное ущелье
Этап Георгия Жженова
Высшая мера наказания-I
Письмо подлеца
Детский ГУЛАГ
Убить Сталина!
Комиссары Интернета
Сукам из КГБ... посвящается
Я нашел "командировку" СЛОНа
Кто ищет пленных американцев?
Ящик Пандоры
Миллион за пленного американца
Почему это случилось?
Страна дураков
Доктрина русизма
Патриотизм и правительство
Кость в горле у Путина
Вторая гражданская
Мазки красной истории
"Кулаки"
Что считать за Голодомор?
Последний миг
Панельная фотография
Поджигатели войны
Атомный ГУЛАГ
Русский и немецкий фашизм
Putya Nostra
Золото партии
Школа молодого марксиста
Словесный понос Рунета
Страна суверенного терроризма
«Мосфильм» для Нюрнберга
Праздник российских кроликов
Людоеды из ЧК
Украинский вопрос
Величайшiй позор большевиков
Как была убита Политковская
Две фотографии
Ударятелю по клавиатуре...
Пляска святого Витта
Православные Свиньи в Европе
Кто ставит Россию раком?
Опарыши
Как вербует ФСБ
Терезин
Парад Нацистов и Кр. Армии
Мы и они: это война
Ослепший народ
Гоблин №3
Ответ Керзона
Лицо русской нации
Письма из Страны Дураков
Кто крадет фото с «Хроник Ада»?
Игры дилетантов-2
Идол
Эксперимент «Клеванж»
Евангелие от Ежова
Еще раз о Дураках
Русские
Раздеть Ленина
Манифест россиянина
Обезьяна с гранатой
Партизанская Сволочь
О выставке в Европарламенте
Чукча не читатель, а писатель!
Канцерократия
Великий, русский... педераст!
Абсолютное Быдло
Кто замочит мощильщика?
Высшая мерзость
Овца на заклание
Страна Гоблинов
Homo Кацапус
Расказачивание 1917–1947
Заблудиться без следа
Суки России
Куратор Сталиберии
Мраморное ущелье
Этап Георгия Жженова
Высшая мера наказания-I
Письмо подлеца
Детский ГУЛАГ
Убить Сталина!
Комиссары Интернета
Сукам из КГБ... посвящается
Я нашел "командировку" СЛОНа
Кто ищет пленных американцев?
Ящик Пандоры
Миллион за пленного американца
Почему это случилось?
Страна дураков
Доктрина русизма
Патриотизм и правительство
Кость в горле у Путина
Вторая гражданская
Мазки красной истории
"Кулаки"
Что считать за Голодомор?
Последний миг
Панельная фотография
Поджигатели войны
Атомный ГУЛАГ
Русский и немецкий фашизм
Putya Nostra
Золото партии
Школа молодого марксиста
Словесный понос Рунета
Страна суверенного терроризма
«Мосфильм» для Нюрнберга
Праздник российских кроликов
Людоеды из ЧК
Украинский вопрос
Величайшiй позор большевиков
Как была убита Политковская
Две фотографии
Ударятелю по клавиатуре...
Пляска святого Витта
Православные Свиньи в Европе
Кто ставит Россию раком?
Опарыши
Как вербует ФСБ
Терезин
Парад Нацистов и Кр. Армии
Мы и они: это война
Ослепший народ
Гоблин №3
Ответ Керзона
Лицо русской нации
Письма из Страны Дураков
Кто крадет фото с «Хроник Ада»?
Игры дилетантов-2
Идол
Эксперимент «Клеванж»
Евангелие от Ежова
Еще раз о Дураках
Русские
Раздеть Ленина
Манифест россиянина
Обезьяна с гранатой
Партизанская Сволочь
О выставке в Европарламенте
Чукча не читатель, а писатель!
Канцерократия
Великий, русский... педераст!
Абсолютное Быдло
Кто замочит мощильщика?
Высшая мерзость
Овца на заклание
Страна Гоблинов
Homo Кацапус
Расказачивание 1917–1947
Заблудиться без следа
Суки России
Куратор Сталиберии
НЕМЫЕ СВИДЕТЕЛИ
Фотогалереи
Сергея Мельникофф
АКТУАЛЬНО
Интервью
Доказательство вины
Мы не Россия!
Больной вопрос России
Мы нашли ИХ гнездо!
Почем совесть России?
Сортир для России
Игра в бисер
Насальника гамно!
"Hata-яма"
Мы не Россия!
Больной вопрос России
Мы нашли ИХ гнездо!
Почем совесть России?
Сортир для России
Игра в бисер
Насальника гамно!
"Hata-яма"
РАССЛЕДОВАНИЯ
Книги
ВСПОМИНАЯ
Рецензии
Последний миг
Наставление о расстреле
"Возможно, будут подозрения, дискуссии, исследования историков, но не будет достоверных фактов, потому что мы уничтожим и вас, и улики. И даже если останутся какие-то доказательства и некоторые из вас останутся в живых, люди скажут, что описываемые вами факты слишком чудовищны, чтобы им верить; они скажут, что это чрезмерные преувеличения, и поверят нам, тем, кто будет все отрицать, а не вам. Именно мы будем диктовать историю лагерей".
"У того, кого ведешь расстреливать, руки обязательно связаны сзади проволокой. Велишь ему следовать вперед, а сам, с наганом в руке, за ним. Где нужно командуешь "вправо", "влево", пока не выведешь к месту, где заготовлены опилки или песок. Там ему дуло к затылку и трррах! И одновременно даешь крепкий пинок в задницу. Чтобы кровь не обрызгала гимнастерку и чтобы жене не приходилось опять и опять ее стирать".
Старый чекист
"У того, кого ведешь расстреливать, руки обязательно связаны сзади проволокой. Велишь ему следовать вперед, а сам, с наганом в руке, за ним. Где нужно командуешь "вправо", "влево", пока не выведешь к месту, где заготовлены опилки или песок. Там ему дуло к затылку и трррах! И одновременно даешь крепкий пинок в задницу. Чтобы кровь не обрызгала гимнастерку и чтобы жене не приходилось опять и опять ее стирать".
Старый чекист
Пламенные чекисты. Руководство "Заградительных отрядов НКВД" во Второй Мировой войне.
"Проводить воспитательную работу среди приговоренных к расстрелу!"
Есть тайны, которые приговоренные к расстрелу уносили в могилу. Одна из таких тайн — фамилии и имена палачей, или, как их тогда называли, исполнителей смертных приговоров.
Их имена были самой большой тайной Советского Союза. И хотя об их существовании знала вся страна, а результаты их деятельности время от времени становились достоянием печати, не говоря уже о том, что встречей с ними пугали маршалов и генералов, народных артистов и партийных деятелей, простых рабочих и зажиточных крестьян, ни фамилий, ни имен представителей этой древнейшей профессии не знал никто.
А вот их лица были известны многим, очень многим. Правда, это было последнее, что видели эти люди: через мгновенье они представали перед Богом или сатаной — кому как повезет. А вот тот, кто отправлял их на тот свет, деловито перезаряжал револьвер и шел к следующей жертве. Убивать — его профессия, и чем больше он убьет, тем выше звание, тем больше орденов, тем выше авторитет в глазах начальства. Эти люди — палачи, или, как их тогда называли, исполнители смертных приговоров.
Мне удалось приподнять завесу над этой жуткой и мрачной тайной. Я познакомлю вас с теми, у кого руки в самом прямом смысле слова по локоть в крови.
Передо мной довольно объемистая, но мало кому известная книжка с совершенно жутким названием “Расстрельные списки”. В книге 670 имен и несколько меньше фотографий тех жертв сталинских репрессий, которые были расстреляны, а затем сожжены и захоронены на территории Донского крематория в период с 1934 по 1940 год. Но ведь кроме этого места, расстрелянных хоронили на территории Яузской больницы, на Ваганьковском, Калитниковском, Рогожском и некоторых других кладбищах. Конвейер смерти работал и днем и ночью, кладбищ стало не хватать, и тогда родилась идея создать так называемые зоны, расположенные на принадлежащих НКВД землях в поселке Бутово и совхозе “Коммунарка”: самые массовые захоронения находятся именно там.
Технология приведения приговора в исполнение была на удивление проста. Сначала составлялось предписание Военной коллегии Верховного суда Союза ССР, которое подписывал председатель этой коллегии Ульрих. Само собой разумеется, предписание имело гриф “Сов. секретно”. Передо мной одно из таких предписаний от 25 декабря 1936 года:
Комендант Военной коллегии капитан Игнатьев был человеком исполнительным — через некоторое время он отправляет начальству собственноручно написанный документ.
В тот же день он пишет еще одну бумагу.
Директор не возражает и письменно подтверждает, что шесть трупов для кремации принял.
Самое же мерзкое заключалось в том, что родственникам о казни не сообщали, им говорили, что их отец, муж или брат “осуждены к 10 годам ИТЛ без права переписки и передач”. Этот порядок был утвержден в 1939-м. А с осени 1945-го им стали отвечать, что осужденный умер в местах лишения свободы. Именно это сообщили брату Михаила Кольцова, известному художнику-карикатуристу Борису Ефимову: “Кольцов-Фридлянд М.Е., отбывая наказание, умер 4 марта 1942 года”. А вот Всеволод Мейерхольд “прожил” чуточку дольше: его внучке выдали справку, что он умер 17 марта 1942 года. И это притом, что оба были расстреляны 2 февраля 1940 года.
Но случалось и так, что о расстрелах объявляли в печати, и вся страна радостно приветствовала это событие. Так было с Тухачевским, Якиром, Корком, Уборевичем и Эйдеманом, так было с Путной, Смилгой и Енукидзе — их тела тоже сожгли в Донском крематории.
Так кто же нажимал на спусковой крючок и кто последним смотрел в глаза жертве? Чтобы ответить на этот вопрос, пришлось проделать не просто большую, а гигантскую работу, результатом которой стали десять послужных списков (теперь их называют личными делами) сотрудников комендатуры НКВД, которые наиболее часто встречаются во всякого рода расстрельных документах.
Вот, скажем, акт, составленный 4 июля 1938 года:
Далее следует список из двадцати двух человек.
На этом трудовой день Овчинникова, Шигалева и Ильина не закончился — пришлось расстрелять еще семерых. Самое поразительное, этот акт написан от руки, крупным, четким почерком, следовательно, руки у палачей после столь тяжкой работы не дрожали, и подписи они ставили размашистые, уверенные.
Братья Шигалевы — одни из самых известных палачей сталинской эпохи. Старший, Василий, получив в родном Киржаче четырехклассное образование, учился на сапожника, вступил в Красную гвардию, был пулеметчиком, а потом вдруг стал надзирателем в печально известной Внутренней тюрьме. Прослужив некоторое время в комендатуре НКВД, в 1937-м Василий получает должность сотрудника для особых поручений — это был еще один способ зашифровывать палачей. Со временем он стал почетным чекистом, кавалером нескольких боевых орденов и, само собой разумеется, членом ВКП(б).
Известен Василий еще и тем, что он был единственным из исполнителей, который “удостоился” доноса от своих коллег. Чем он им насолил, трудно сказать, но в его личном деле есть рапорт на имя заместителя народного комиссара внутренних дел Фриновского, в котором сообщается, что “сотрудник для особых поручений Шигалев Василий Иванович имел близкое знакомство с врагом народа Булановым, часто бывал у него на квартире”. В 1938-м такого рапорта было достаточно, чтобы попасть в руки своих сослуживцев по комендатуре, но Фриновский, видимо, решил, что разбрасываться такими кадрами не стоит, и донос оставил без последствий.
Судя по всему, эта история кое-чему научила Василий Шигалева, и он, безукоризненно выполняя свои прямые обязанности, за что вскоре получил орден “Знак Почета”, после 1938-го старался нигде не засвечиваться: в архивах не сохранилось ни одной бумажки с его подписью.
А вот его брат Иван действовал менее осторожно. То ли сказывалось трехклассное образование, то ли то, что некоторое время он работал продавцом и привык быть на виду, но, отслужив в армии, он пошел по стопам старшего брата: надзиратель во Внутренней тюрьме, затем вахтер, начальник бюро пропусков и, наконец, сотрудник для особых поручений. Он быстро догоняет брата по количеству расстрелов, а по количеству наград даже обгоняет: став подполковником, он получает орден Ленина и, что самое странное, медаль “За оборону Москвы”, хотя не убил ни одного немца. Зато своих соотечественников... С одним расстрельным актом, где есть его размашистая подпись, вы уже знакомы, а ведь их были десятки, если не сотни.
А вот еще один любопытный документ. Как известно, в те, да и совсем недавние годы партийной учебой была охвачена вся страна. Историю ВКП(б), а потом КПСС изучали рабочие и колхозники, учителя и врачи, маршалы и солдаты. Стояли в этом ряду и палачи. Разрядив последний патрон, они брали в руки тетради и шли в ленинскую комнату, чтобы обсудить и одобрить очередное решение ЦК или законспектировать тезисы основополагающей речи Сталина. Руководил этой учебой Иван Шигалев: он был партгрупоргом и занимался агитмассовой работой.
Старался Иван, надрывался Василий — уж очень хотелось, чтобы заметило и отметило начальство, чтобы побыстрее присвоили очередное звание и представили к ордену. Шигалевы стали известны, а в определенных кругах их даже уважали. Но не знали братья-палачи, что их фамилия уже увековечена, и не кем-нибудь, а самим Достоевским. Это он придумал Шигалева и шигалевщину как уродливое порождение социалистической идеи и описал это явление в “Бесах”.
Помните, что говорит выразитель этой идеи Верховенский?
“Мы провозгласим разрушение... Мы пустим пожары... Мы пустим легенды... Тут каждая шелудивая “кучка” пригодится. Я вам в этих же самых кучках таких охотников отыщу, что на всякий выстрел пойдут, да еще за честь благодарны останутся. Ну-с, и начнется смута! Раскачка такая пойдет, какой еще мир не видал. Затуманится Русь, заплачет земля по старым богам”.
И все же, как ни известны и как ни авторитетны были братья Шигалевы, им далеко до самой кровожадной и самой знаменитой среди исполнителей фигуры. Имя этого человека произносили восторженным шепотом, ведь на его личном счету было около 10 тысяч расстрелянных. Звали этого палача Петр Иванович Магго. Латыш по национальности, он окончил всего два класса сельской школы, батрачил у помещика, участвовал в Первой мировой войне, в 1917-м вступил в партию большевиков и почти сразу стал членом карательного отряда, входившего в состав ВЧК.
Судя по всему, Магго проявил себя достаточно ярко, так как буквально через год его назначили надзирателем, а потом начальником тюрьмы, расположенной по улице Дзержинского, 11. Там он служил до 1931 года, а затем стал сотрудником для особых поручений комендатуры ОГПУ, или, проще говоря, палачом.
Десять лет не выпускал Магго из рук нагана, а судя по свидетельству одного из ныне здравствующих исполнителей, имя которого я обещал не называть, палачи предпочитали револьверы именно этой системы. За эти годы Магго стал почетным чекистом, получил несколько орденов, награжден грамотой ОГПУ и золотыми часами, а в характеристике удостоен высочайшей, хоть и закодированной похвалы: “К работе относится серьезно. По особому заданию провел много работы”.
Да, работы Магго провел много. Как я уже говорил, на его личном счету около 10 тысяч загубленных душ. А ведь глядя на его фотографию, никогда этого не подумаешь. Если бы не форменная гимнастерка, его вполне можно было бы принять за сельского учителя, врача или агронома: милый старичок в старомодных круглых очках.
И так же, как учитель, каждое утро, наскоро позавтракав, он отправлялся на работу, правда, вместо указки брал в руки наган и приступал к делу. Говорят, что однажды, расстреляв десятка два приговоренных, он так вошел в раж, что заорал на стоящего рядом начальника особого отдела Попова: “А ты чего тут стоишь? Раздевайся! Немедленно! А то пристрелю на месте!” Перепуганный особист еле отбился от “серьезно относящегося к работе” палача.
Был, правда, у этого идеального исполнителя грешок, который даже отмечен в характеристике: Магго любил выпить и, судя по всему, крепко. Его ныне здравствующий коллега, которого я уже упоминал, заметил, что этот грех был присущ всем исполнителям.
А однажды Магго попало от непосредственного начальника И.Д.Берга. Ссылаясь на Магго, Берг указал в письменном отчете, что многие приговоренные умирают со словами: “Да здравствует Сталин!” Резолюция руководства была чисто большевистской: “Надо проводить воспитательную работу среди приговоренных к расстрелу, чтобы они в столь неподходящий момент не марали имя вождя”.
Их имена были самой большой тайной Советского Союза. И хотя об их существовании знала вся страна, а результаты их деятельности время от времени становились достоянием печати, не говоря уже о том, что встречей с ними пугали маршалов и генералов, народных артистов и партийных деятелей, простых рабочих и зажиточных крестьян, ни фамилий, ни имен представителей этой древнейшей профессии не знал никто.
А вот их лица были известны многим, очень многим. Правда, это было последнее, что видели эти люди: через мгновенье они представали перед Богом или сатаной — кому как повезет. А вот тот, кто отправлял их на тот свет, деловито перезаряжал револьвер и шел к следующей жертве. Убивать — его профессия, и чем больше он убьет, тем выше звание, тем больше орденов, тем выше авторитет в глазах начальства. Эти люди — палачи, или, как их тогда называли, исполнители смертных приговоров.
Мне удалось приподнять завесу над этой жуткой и мрачной тайной. Я познакомлю вас с теми, у кого руки в самом прямом смысле слова по локоть в крови.
Передо мной довольно объемистая, но мало кому известная книжка с совершенно жутким названием “Расстрельные списки”. В книге 670 имен и несколько меньше фотографий тех жертв сталинских репрессий, которые были расстреляны, а затем сожжены и захоронены на территории Донского крематория в период с 1934 по 1940 год. Но ведь кроме этого места, расстрелянных хоронили на территории Яузской больницы, на Ваганьковском, Калитниковском, Рогожском и некоторых других кладбищах. Конвейер смерти работал и днем и ночью, кладбищ стало не хватать, и тогда родилась идея создать так называемые зоны, расположенные на принадлежащих НКВД землях в поселке Бутово и совхозе “Коммунарка”: самые массовые захоронения находятся именно там.
Технология приведения приговора в исполнение была на удивление проста. Сначала составлялось предписание Военной коллегии Верховного суда Союза ССР, которое подписывал председатель этой коллегии Ульрих. Само собой разумеется, предписание имело гриф “Сов. секретно”. Передо мной одно из таких предписаний от 25 декабря 1936 года:
“Предлагаю привести немедленно в исполнение приговор Военной коллегии Верхсуда СССР от 7.ХII.36 г. в отношении осужденных к расстрелу. Исполнение донести”.
Комендант Военной коллегии капитан Игнатьев был человеком исполнительным — через некоторое время он отправляет начальству собственноручно написанный документ.
“Приговор Военной коллегии Верховного суда СССР от 7.XII.36 г. в отношении поименованных на обороте шести человек приведен в исполнение 25.XII.36 г. в 22 ч. 45 м. в гор. Москве”.
В тот же день он пишет еще одну бумагу.
“Директору Московского крематория. Предлагаю принять для кремации вне очереди шесть трупов”.
Директор не возражает и письменно подтверждает, что шесть трупов для кремации принял.
Самое же мерзкое заключалось в том, что родственникам о казни не сообщали, им говорили, что их отец, муж или брат “осуждены к 10 годам ИТЛ без права переписки и передач”. Этот порядок был утвержден в 1939-м. А с осени 1945-го им стали отвечать, что осужденный умер в местах лишения свободы. Именно это сообщили брату Михаила Кольцова, известному художнику-карикатуристу Борису Ефимову: “Кольцов-Фридлянд М.Е., отбывая наказание, умер 4 марта 1942 года”. А вот Всеволод Мейерхольд “прожил” чуточку дольше: его внучке выдали справку, что он умер 17 марта 1942 года. И это притом, что оба были расстреляны 2 февраля 1940 года.
Но случалось и так, что о расстрелах объявляли в печати, и вся страна радостно приветствовала это событие. Так было с Тухачевским, Якиром, Корком, Уборевичем и Эйдеманом, так было с Путной, Смилгой и Енукидзе — их тела тоже сожгли в Донском крематории.
Так кто же нажимал на спусковой крючок и кто последним смотрел в глаза жертве? Чтобы ответить на этот вопрос, пришлось проделать не просто большую, а гигантскую работу, результатом которой стали десять послужных списков (теперь их называют личными делами) сотрудников комендатуры НКВД, которые наиболее часто встречаются во всякого рода расстрельных документах.
Вот, скажем, акт, составленный 4 июля 1938 года:
“Мы, нижеподписавшиеся, старший лейтенант государственной безопасности Овчинников, лейтенант Шигалев и майор Ильин, составили настоящий акт о том, что сего числа привели в исполнение решение тройки УНКВД МО от 15 июня. На основании настоящего предписания расстреляли нижеследующих осужденных...”
Далее следует список из двадцати двух человек.
На этом трудовой день Овчинникова, Шигалева и Ильина не закончился — пришлось расстрелять еще семерых. Самое поразительное, этот акт написан от руки, крупным, четким почерком, следовательно, руки у палачей после столь тяжкой работы не дрожали, и подписи они ставили размашистые, уверенные.
Братья Шигалевы — одни из самых известных палачей сталинской эпохи. Старший, Василий, получив в родном Киржаче четырехклассное образование, учился на сапожника, вступил в Красную гвардию, был пулеметчиком, а потом вдруг стал надзирателем в печально известной Внутренней тюрьме. Прослужив некоторое время в комендатуре НКВД, в 1937-м Василий получает должность сотрудника для особых поручений — это был еще один способ зашифровывать палачей. Со временем он стал почетным чекистом, кавалером нескольких боевых орденов и, само собой разумеется, членом ВКП(б).
Известен Василий еще и тем, что он был единственным из исполнителей, который “удостоился” доноса от своих коллег. Чем он им насолил, трудно сказать, но в его личном деле есть рапорт на имя заместителя народного комиссара внутренних дел Фриновского, в котором сообщается, что “сотрудник для особых поручений Шигалев Василий Иванович имел близкое знакомство с врагом народа Булановым, часто бывал у него на квартире”. В 1938-м такого рапорта было достаточно, чтобы попасть в руки своих сослуживцев по комендатуре, но Фриновский, видимо, решил, что разбрасываться такими кадрами не стоит, и донос оставил без последствий.
Судя по всему, эта история кое-чему научила Василий Шигалева, и он, безукоризненно выполняя свои прямые обязанности, за что вскоре получил орден “Знак Почета”, после 1938-го старался нигде не засвечиваться: в архивах не сохранилось ни одной бумажки с его подписью.
А вот его брат Иван действовал менее осторожно. То ли сказывалось трехклассное образование, то ли то, что некоторое время он работал продавцом и привык быть на виду, но, отслужив в армии, он пошел по стопам старшего брата: надзиратель во Внутренней тюрьме, затем вахтер, начальник бюро пропусков и, наконец, сотрудник для особых поручений. Он быстро догоняет брата по количеству расстрелов, а по количеству наград даже обгоняет: став подполковником, он получает орден Ленина и, что самое странное, медаль “За оборону Москвы”, хотя не убил ни одного немца. Зато своих соотечественников... С одним расстрельным актом, где есть его размашистая подпись, вы уже знакомы, а ведь их были десятки, если не сотни.
А вот еще один любопытный документ. Как известно, в те, да и совсем недавние годы партийной учебой была охвачена вся страна. Историю ВКП(б), а потом КПСС изучали рабочие и колхозники, учителя и врачи, маршалы и солдаты. Стояли в этом ряду и палачи. Разрядив последний патрон, они брали в руки тетради и шли в ленинскую комнату, чтобы обсудить и одобрить очередное решение ЦК или законспектировать тезисы основополагающей речи Сталина. Руководил этой учебой Иван Шигалев: он был партгрупоргом и занимался агитмассовой работой.
Старался Иван, надрывался Василий — уж очень хотелось, чтобы заметило и отметило начальство, чтобы побыстрее присвоили очередное звание и представили к ордену. Шигалевы стали известны, а в определенных кругах их даже уважали. Но не знали братья-палачи, что их фамилия уже увековечена, и не кем-нибудь, а самим Достоевским. Это он придумал Шигалева и шигалевщину как уродливое порождение социалистической идеи и описал это явление в “Бесах”.
Помните, что говорит выразитель этой идеи Верховенский?
“Мы провозгласим разрушение... Мы пустим пожары... Мы пустим легенды... Тут каждая шелудивая “кучка” пригодится. Я вам в этих же самых кучках таких охотников отыщу, что на всякий выстрел пойдут, да еще за честь благодарны останутся. Ну-с, и начнется смута! Раскачка такая пойдет, какой еще мир не видал. Затуманится Русь, заплачет земля по старым богам”.
И все же, как ни известны и как ни авторитетны были братья Шигалевы, им далеко до самой кровожадной и самой знаменитой среди исполнителей фигуры. Имя этого человека произносили восторженным шепотом, ведь на его личном счету было около 10 тысяч расстрелянных. Звали этого палача Петр Иванович Магго. Латыш по национальности, он окончил всего два класса сельской школы, батрачил у помещика, участвовал в Первой мировой войне, в 1917-м вступил в партию большевиков и почти сразу стал членом карательного отряда, входившего в состав ВЧК.
Судя по всему, Магго проявил себя достаточно ярко, так как буквально через год его назначили надзирателем, а потом начальником тюрьмы, расположенной по улице Дзержинского, 11. Там он служил до 1931 года, а затем стал сотрудником для особых поручений комендатуры ОГПУ, или, проще говоря, палачом.
Десять лет не выпускал Магго из рук нагана, а судя по свидетельству одного из ныне здравствующих исполнителей, имя которого я обещал не называть, палачи предпочитали револьверы именно этой системы. За эти годы Магго стал почетным чекистом, получил несколько орденов, награжден грамотой ОГПУ и золотыми часами, а в характеристике удостоен высочайшей, хоть и закодированной похвалы: “К работе относится серьезно. По особому заданию провел много работы”.
Да, работы Магго провел много. Как я уже говорил, на его личном счету около 10 тысяч загубленных душ. А ведь глядя на его фотографию, никогда этого не подумаешь. Если бы не форменная гимнастерка, его вполне можно было бы принять за сельского учителя, врача или агронома: милый старичок в старомодных круглых очках.
И так же, как учитель, каждое утро, наскоро позавтракав, он отправлялся на работу, правда, вместо указки брал в руки наган и приступал к делу. Говорят, что однажды, расстреляв десятка два приговоренных, он так вошел в раж, что заорал на стоящего рядом начальника особого отдела Попова: “А ты чего тут стоишь? Раздевайся! Немедленно! А то пристрелю на месте!” Перепуганный особист еле отбился от “серьезно относящегося к работе” палача.
Был, правда, у этого идеального исполнителя грешок, который даже отмечен в характеристике: Магго любил выпить и, судя по всему, крепко. Его ныне здравствующий коллега, которого я уже упоминал, заметил, что этот грех был присущ всем исполнителям.
— У нас всегда под рукой было ведро водки и ведро одеколона, — вспоминает он. — Водку, само собой, пили до потери сознания. Что ни говорите, а работа была не из легких. Уставали так сильно, что на ногах порой едва держались. А одеколоном мылись. До пояса. Иначе не избавиться от запаха пороха и крови. Даже собаки от нас шарахались, а если и лаяли, то издалека.
А однажды Магго попало от непосредственного начальника И.Д.Берга. Ссылаясь на Магго, Берг указал в письменном отчете, что многие приговоренные умирают со словами: “Да здравствует Сталин!” Резолюция руководства была чисто большевистской: “Надо проводить воспитательную работу среди приговоренных к расстрелу, чтобы они в столь неподходящий момент не марали имя вождя”.
Ударники коммунистического труда. Истинные сыны советского народа.
Личный шофер Сталина
Знакомясь с личными делами исполнителей, я отметил, что беспартийных среди них не было. Значит, прежде чем получить казенный наган и доступ к затылку приговоренного, надо было вступить в партию и, само собой, заслужить соответствующую рекомендацию парткома. Такие рекомендации в делах есть. Но один из коммунистов-палачей имел такие серьезные рекомендации, разумеется, устные, какие и не снились народным комиссарам.
Я говорю о Петре Яковлеве. В его личном деле, причем в самом конце, есть скромная, но очень весомая приписка:
Надо ли удивляться, что, имея таких всесильных покровителей, малограмотный сормовский рабочий дослужился до полковника, побывав и начальником отдела связи, и руководителем автобазы ОГПУ. Но самое главное, он пробился в сотрудники для особых поручений. Всю войну и даже в послевоенные годы, вплоть до увольнения в отставку, местом работы Яковлева был комендантский отдел, а его главным инструментом — наган. Трудно поверить, но это факт: некоторое время он был депутатом Моссовета — видимо, присматривался к своим будущим жертвам.
Руководство НКВД и ЦК ВКП(б) всегда держало в поле зрения самоотверженный труд своего выдвиженца и отмечало его успехи многочисленными медалями и орденами, вплоть до высшей награды страны — ордена Ленина. И это естественно, ведь в его характеристике, выданной при очередной аттестации, написано черным по белому: “К работе относится хорошо. За дело болеет. Обладает большой работоспособностью и достаточной долей энергии. Хорошо ориентируется при выполнении оперативных поручений. Находчив, дисциплинирован”.
А теперь представьте, чем занимался этот человек, вообразите бесконечные шеренги приговоренных, которых он отправил на тот свет, и прочтите характеристику еще раз. Волосы встают дыбом от беззастенчивого цинизма! За дело он, видите ли, болеет, да еще обладает большой работоспособностью... Кошмар — если вдуматься в эти формулировки.
Ухватившись за строчку, что Яковлев “в быту скромен и хороший семьянин”, я спросил уже знакомого нам ныне здравствующего исполнителя: знали ли жены и дети, чем занимаются их мужья и отцы?
Комплексы комплексами, а здоровье здоровьем... Природа брала свое и наказывала палачей по-своему: в отставку они уходили глубокими инвалидами. Тот же Магго окончательно спился, приобрел целый букет самых разнообразных заболеваний и незадолго до войны умер. Петр Яковлев заработал и кардиосклероз, и эмфизему легких, и варикозное расширение вен, и глухоту на правое ухо — верный признак, что стрелял с правой руки.
Его коллега Иван Фельдман уволился инвалидом второй группы с таким количеством заболеваний, что не прожил и года. А у подполковника Емельянова вообще, как теперь говорят, поехала крыша. В приказе о его увольнении так и говорится: “Тов. Емельянов переводится на пенсию по случаю болезни (шизофрения), связанной исключительно с долголетней оперативной работой в органах”.
В таком же положении оказался и бывший латышский пастух, затем тюремный надзиратель и, наконец, образцовый сотрудник для особых поручений Эрнест Мач. Двадцать шесть лет отдал любимому делу Мач, дослужился до майора, был назначен воспитателем “молодняка” — так называли молодых чекистов, получил несколько орденов и стал психом.
Во всяком случае, его непосредственный начальник в рапорте руководству просит уволить Мача из органов как человека, “страдающего нервно-психической болезнью”.
Инвалидом первой группы уходит на пенсию подполковник Дмитриев, а ведь он, можно сказать, выручил руководство НКВД, добровольно перейдя из шоферов в исполнители: в 1937-м запарка была жуткая, и палачей хронически не хватало.
А вот два бравых полковника Антонов и Семенихин в отставку ушли не по болезни, а по возрасту. Судя по их послужным спискам, они вовремя поняли, к чему приводит ежедневная стрельба по живым мишеням, и пробились в руководители групп — иначе говоря, сами они в последние годы не расстреливали, а лишь наблюдали, как это делают подчиненные, само собой разумеется, время от времени делая замечания и делясь своим богатым опытом…
… В словаре Владимира Ивановича Даля есть необычайно емкий и точный афоризм: “Не дай Бог никому в палачах быть — а нельзя без него!” Даль, конечно же, прав: без палача нельзя, кто-то должен выполнять и эту работу. Но к каждой профессии, как и к этой, надо иметь склонность. Согласитесь, что склонность к хладнокровному убийству, причем из месяца в месяц, из года в год, явление ненормальное.
Честно говоря, я думал, что среди предков исполнителей найду как минимум отпетых уголовников и этим объясню многолетнюю работу палачами их потомков. Нет, ничего подобного обнаружить не удалось: обыкновенные крестьянские или рабочие семьи, все выходцы из которых темные и почти безграмотные люди.
Так что же двигало шигалевыми, яковлевыми, мачами и их орденоносными коллегами? Что заставляло брать наган и стрелять в беззащитных людей? Мне кажется, я нашел ответ на этот неразрешимый вопрос. Перечитывая партийную характеристику подполковника Дмитриева, я обратил внимание на такие строки: “Идеологически выдержан. Делу партии Ленина—Сталина предан”.
А теперь давайте вспомним слова одного из самых фанатичных партийцев Верховенского, который говорил, что отыщет таких охотников, которые на всякий выстрел пойдут, да еще за честь благодарны останутся.
Верховенский — литературный образ, а Ленин, Сталин и их партия — реальность. Жуткая реальность. Это они пробудили в людях низменные инстинкты, это они породили палачей с партбилетами, это они сделали так, что преданность партии Ленина—Сталина означала быть благодарным за честь выстрелить в затылок беззащитного человека.
Борис Сопельняк
Я говорю о Петре Яковлеве. В его личном деле, причем в самом конце, есть скромная, но очень весомая приписка:
“С 1922 по 1924 год был прикомандирован в Кремль к личному гаражу В.И.Ленина и тов. Сталина. Был начальником гаража и обслуживал их лично”.
Надо ли удивляться, что, имея таких всесильных покровителей, малограмотный сормовский рабочий дослужился до полковника, побывав и начальником отдела связи, и руководителем автобазы ОГПУ. Но самое главное, он пробился в сотрудники для особых поручений. Всю войну и даже в послевоенные годы, вплоть до увольнения в отставку, местом работы Яковлева был комендантский отдел, а его главным инструментом — наган. Трудно поверить, но это факт: некоторое время он был депутатом Моссовета — видимо, присматривался к своим будущим жертвам.
Руководство НКВД и ЦК ВКП(б) всегда держало в поле зрения самоотверженный труд своего выдвиженца и отмечало его успехи многочисленными медалями и орденами, вплоть до высшей награды страны — ордена Ленина. И это естественно, ведь в его характеристике, выданной при очередной аттестации, написано черным по белому: “К работе относится хорошо. За дело болеет. Обладает большой работоспособностью и достаточной долей энергии. Хорошо ориентируется при выполнении оперативных поручений. Находчив, дисциплинирован”.
А теперь представьте, чем занимался этот человек, вообразите бесконечные шеренги приговоренных, которых он отправил на тот свет, и прочтите характеристику еще раз. Волосы встают дыбом от беззастенчивого цинизма! За дело он, видите ли, болеет, да еще обладает большой работоспособностью... Кошмар — если вдуматься в эти формулировки.
Ухватившись за строчку, что Яковлев “в быту скромен и хороший семьянин”, я спросил уже знакомого нам ныне здравствующего исполнителя: знали ли жены и дети, чем занимаются их мужья и отцы?
— Ни в коем случае! — замахал он руками. — Даже на Лубянке об этом знал очень ограниченный круг лиц. Наши имена были самой большой тайной Советского Союза. А домашние... Какое им дело? Квартиры нам давали отличные, зарплаты и пайки хорошие, путевки в санатории — в любое время года. Что еще надо жене и детям? А принадлежностью главы семьи к органам НКВД они гордились. Очень гордились! Так что никаких комплексов не было.
Комплексы комплексами, а здоровье здоровьем... Природа брала свое и наказывала палачей по-своему: в отставку они уходили глубокими инвалидами. Тот же Магго окончательно спился, приобрел целый букет самых разнообразных заболеваний и незадолго до войны умер. Петр Яковлев заработал и кардиосклероз, и эмфизему легких, и варикозное расширение вен, и глухоту на правое ухо — верный признак, что стрелял с правой руки.
Его коллега Иван Фельдман уволился инвалидом второй группы с таким количеством заболеваний, что не прожил и года. А у подполковника Емельянова вообще, как теперь говорят, поехала крыша. В приказе о его увольнении так и говорится: “Тов. Емельянов переводится на пенсию по случаю болезни (шизофрения), связанной исключительно с долголетней оперативной работой в органах”.
В таком же положении оказался и бывший латышский пастух, затем тюремный надзиратель и, наконец, образцовый сотрудник для особых поручений Эрнест Мач. Двадцать шесть лет отдал любимому делу Мач, дослужился до майора, был назначен воспитателем “молодняка” — так называли молодых чекистов, получил несколько орденов и стал психом.
Во всяком случае, его непосредственный начальник в рапорте руководству просит уволить Мача из органов как человека, “страдающего нервно-психической болезнью”.
Инвалидом первой группы уходит на пенсию подполковник Дмитриев, а ведь он, можно сказать, выручил руководство НКВД, добровольно перейдя из шоферов в исполнители: в 1937-м запарка была жуткая, и палачей хронически не хватало.
А вот два бравых полковника Антонов и Семенихин в отставку ушли не по болезни, а по возрасту. Судя по их послужным спискам, они вовремя поняли, к чему приводит ежедневная стрельба по живым мишеням, и пробились в руководители групп — иначе говоря, сами они в последние годы не расстреливали, а лишь наблюдали, как это делают подчиненные, само собой разумеется, время от времени делая замечания и делясь своим богатым опытом…
… В словаре Владимира Ивановича Даля есть необычайно емкий и точный афоризм: “Не дай Бог никому в палачах быть — а нельзя без него!” Даль, конечно же, прав: без палача нельзя, кто-то должен выполнять и эту работу. Но к каждой профессии, как и к этой, надо иметь склонность. Согласитесь, что склонность к хладнокровному убийству, причем из месяца в месяц, из года в год, явление ненормальное.
Честно говоря, я думал, что среди предков исполнителей найду как минимум отпетых уголовников и этим объясню многолетнюю работу палачами их потомков. Нет, ничего подобного обнаружить не удалось: обыкновенные крестьянские или рабочие семьи, все выходцы из которых темные и почти безграмотные люди.
Так что же двигало шигалевыми, яковлевыми, мачами и их орденоносными коллегами? Что заставляло брать наган и стрелять в беззащитных людей? Мне кажется, я нашел ответ на этот неразрешимый вопрос. Перечитывая партийную характеристику подполковника Дмитриева, я обратил внимание на такие строки: “Идеологически выдержан. Делу партии Ленина—Сталина предан”.
А теперь давайте вспомним слова одного из самых фанатичных партийцев Верховенского, который говорил, что отыщет таких охотников, которые на всякий выстрел пойдут, да еще за честь благодарны останутся.
Верховенский — литературный образ, а Ленин, Сталин и их партия — реальность. Жуткая реальность. Это они пробудили в людях низменные инстинкты, это они породили палачей с партбилетами, это они сделали так, что преданность партии Ленина—Сталина означала быть благодарным за честь выстрелить в затылок беззащитного человека.
Борис Сопельняк
Впервые опубликовано в газете "Московский комсомолец".
РОССИЯ БЕЗ ГЛЯНЦА
"Мы не ведем войны против отдельных лиц, мы истребляем буржуазию как класс. Не ищите на следствии материала и доказательств того, что обвиняемый действовал делом или словом против советской власти. Первый вопрос, который вы должны ему предложить, какого он происхождения, воспитания, образования или профессии. Эти вопросы и должны определить судьбу обвиняемого".
Мартын Лацис, нач. отд. ВЧК по борьбе с контрреволюцией
"Внесудебные расстрелы исполнялись во дворе любого учреждения ВЧК/ГПУ/ОГПУ. Расстреливаемых выводили из подвала ночью, ослепляли фарами грузовиков и открывали по ним огонь. Шум заведенных моторов заглушал выстрелы. С конца 20-х гг. монополия расстрелов принадлежит только ОГПУ, а с 1934 г. - НКВД СССР (НКГБ/МГБ/МВД/КГБ)".
Жак Росси, историк, составитель "Справочника по ГУЛАГу"
"Вести и провести беспощадную и террористическую борьбу и войну против крестьянской и иной буржуазии. Расстреливать заговорщиков и колеблющихся, никого не спрашивая и не допуская идиотской судебной волокиты".
Владимир Ленин, председатель СНК
"По словам брата, присутствовавшего при казни, злодеяние было выполнено таким образом: часу в третьем ночи всех заключенных в доме лиц разбудили и попросили сойти вниз. Здесь им сообщили, что скоро в Екатеринбург придет враг, и что поэтому они должны быть убиты.
Вслед за этими словами последовали залпы, и Государь и Наследник были убиты сразу, все же остальные были только ранены, и поэтому их пришлось пристреливать, прикалывать штыками, добивать прикладами. Особенно много возни было с фрейлиной; она все бегала и защищалась подушками, на теле ее оказалось 32 раны. Княжна Анастасия притворилась мертвой и ее тоже добили штыками и прикладами".
Капитолина Агафонова, мещанка
"После первых залпов наследник был еще жив, стонал; к нему подошел Юровский и два или три раза выстрелил в него в упор. Наследник затих".
Павел Медведев, красноармеец
"У ворот тюремной ограды их встретили вооруженные палачи из чрезвычайной следственной ко миссии, которые отвели Татищева и Долгорукова за Ивановское кладбище в глухое место, где обычно, по выражению деятелей чрезвычайки, "люди выводились в расход". Там оба верных своему долгу и присяге генерала были пристрелены и трупы их бросили, даже не зарыв.
Тело графини Анастасии Васильевны Гендриковой еще совершенно не подверглось разложению: оно было крепкое, белое, а ногти давали даже розоватый оттенок. Следов пулевых ранений на теле не оказалось. Смерть последовала от страшного удара прикладом в левую часть головы сзади: часть лобовой, височная, половина темянной кости были совершенно снесены и весь мозг из головы выпал. Но вся правая сторона головы и все лицо остались целы и сохранили полную узнаваемость".
Михаил Дитерихс, генерал, командующий Сибирской армией
"Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать".
Владимир Ленин, председатель СНК
"До революции в России было 360 000 священослужитслей. К концу 1919 года осталось в живых 40 000 священников. В книгах о том времени против каждого имени - род его мученической кончины. Читаем: "утоплен", "исколот штыками", "избит прикладами", "задушен епитрахилью", "прострелен и заморожен", "изрублен саблями", а чаще всего "расстрелян".
Владимир Солоухин, писатель
"Избрав своим застенком сельскую тюрьму села Терновского, "товарищ" Трунов, вызывал в коридор приводимых из окрестных сел арестованных и беседа его с арестованными сводилась к одной и той же стереотипной фразе:
- Покажь руку! Раздеть! С узника срывали одежду, толкали к выходу, там подхватывали на штыки и выбрасывали тело в ямы, сохранившие название "чумного база" после чумной эпидемии на рогатом скоте".
Владимир Краснов, прокурор
"Город был разбит на кварталы и каждый квартал был вверен попечению карательного отряда с руководителем из матросов во главе. Карательным отрядам было поручено произвести повальные обыски во всех квартирах и, в случае нахождения в квартире оружия, значительных запасов питания, или при основании заподозрить кого-либо из живущих в квартире в активной контрреволюционности, начальникам карательных отрядов предоставлялось право уничтожать виновных на месте их пребывания".
Владимир Краснов, прокурор
"Это было через несколько дней после покушения на Ленина. Там во дворе анатомического театра я увидел разостланный огромный брезент, из-под которого торчала пара мертвых ног в носках. Служитель Григорий отбросил брезент и я увидел 24 трупа с раздробленными черепами.Все лежали в одном белье, в разнообразных позах, в два ряда, голова к голове. Черепа их напоминали разбитые спелые арбузы, и из широких отверстий с развороченными краями вываливались обезображенные мозги и обломки костей. Я не мог не узнать всесокрушающего действия выстрела из винтовки в упор. Большинству стреляли в висок, некоторым в лоб".
Р. Донской, профессор медицины
"Наступила вакханалия смерти, Петерс перенес в Московский Трибунал приемы чрезвычайки. Ежедневно стали приговаривать к смерти по нескольку человек. Расстреливали решительно за всякое преступление. Трибунал конкурировал с ЧК".
Сергей Кобяков, адвокат
"Очень часто сам Яков Петере присутствовал при казнях. Расстреливали пачками. Красноармейцы говорят, что за Петерсом всегда бегает его сын, мальчик 8-9 лет, и постоянно пристает к нему: "папа, дай я".
"Революционная Россия", 1920, N 4
"Приговоренных к смерти отводили в подвал и по пути убивали выстрелом в затылок. Чтобы было меньше шума, героев революции приканчивали не из настоящего боевого оружия, а маленькими мелкокалиберными пульками, какими мальчишки стреляют по крысам и воронам.
Рядом открывалась дверь в мертвецкую, где лежали штабелями трупы уже расстрелянных. По ночам эти трупы на грузовиках вывозили за город, сваливали в общие могилы, как чумную падаль, заливали известью и засыпали могилы вровень с землей. Потом такое кладбище оцепляли колючей проволокой и ставили предостерегающие надписи: "Опасность эпидемии сибирской язвы! Вход воспрещен!" Так советская власть вознаграждала тех, кто эту власть создал".
Григорий Климов, аналитик
"Лютославские, Щегловитов, Хвостов, Белецкий были посажены на автомобиль и увезены. Расстреляли всех в Петровском парке. Казнь была совершена публично.
За несколько минут до расстрела Белецкий бросился бежать, но приклады китайцев вогнали его в смертный круг. После расстрела все казненные были ограблены. Большевистская власть в виде поощрения разрешает палачам обирать трупы казненных".
Сергей Кобяков, адвокат
"Запуганный, пришибленный и всегда полуголодный парикмахер Ральф превратился в изящно одетого Екатеринославского комиссара, с золотой браслеткой на руке, с маникюром; на столе лежал раскрытый и наполненный папиросами золотой портсигар и тут же рядом маленький, почти дамский браунинг, которым тов. Ральф расстреливал в своем же кабинете".
Владимир Краснов, прокурор
"Всякие способы уничтожения людей были применены коммунистами. Сотнями отправляла на тот свет чрезвычайка. Верховный и городской трибуналы не отставали от нее. Но этого было мало. Большевики придумали еще один способ уничтожения своих противников, и я утверждаю, что никогда и ни одно правительство в мире не прибегало к такому гнусному и омерзительному способу. Я говорю о расстрелах обвиняемых за несколько дней до слушания их дела в Революционных Трибуналах".
Сергей Кобяков, адвокат
"В подвалах чрезвычайных комендатур и просто во дворах расстреливали. С пароходов и барж бросали прямо в Волгу. Некоторым несчастным привязывали камни на шею. Некоторым вязали руки и ноги и бросали с борта. В одну ночь с парохода "Гоголь" было сброшено около ста восьмидесяти человек.
В Архангельске Михаил Кедров, собрав 1200 офицеров, сажает их на баржу вблизи Холмогор и затем по ним открывают огонь из пулеметов".
"Воля России", 1920, N 14
"Ты, коммунист, имеешь право убить какого угодно провокатора и саботажника, если он в бою мешает тебе пройти по трупам к победе".
"Народная Власть", 1919 г. 24 января
"Для расстрела нам не нужно ни доказательств, ни допросов, ни подозрений. Мы находим нужным расстреливать и расстреливаем. Вот и все".
Гольдин, уполномоченный ВЧК в Кунгурской ЧК
"Расстрельная тюрьма - специально оборудованная, со звуконепроницаемым подвалом, специальной дорожкой, шагая по которой жертва получает пулю в затылок; с автоматическим устройством для смывания крови и т.д. Каждая внутренняя тюрьма - расстрельная. В крупнейших городах есть еще дополнительные расстрельные тюрьмы".
Жак Росси, историк, составитель "Справочника по ГУЛАГу"
"Чрезвычайная Комиссия — краса и гордость коммунистической партии".
Григорий Зиновьев, член политбюро ЦК ВКП(б)
Секретно. Циркулярно. Председателям ЧК, ВЧК - по особым отделам.
Ввиду отмены смертной казни предлагаем всех лиц, кои по числящимся разным преступлениям подлежат высшим мерам наказания — отправлять в полосу военных действий, как место, куда декрет об отмене смертной казни не распространяется .
N 325/16.756, 15 апреля 1920 года.
Генрих Ягода, упр. ОСО ВЧК
"13 августа военно-революционный трибунал 14 армии, рассмотрев дело 10-и граждан гор. Александрии, взятых заложниками, признал означенных не заложниками, а контрреволюционерами и постановил всех расстрелять".
"Коммунист", N 134, 1918
"Тираспольский гарнизон был поголовно расстрелян. Из Одессы приказано было эвакуировать ввиду измены всех галичан, но когда они собрались на товарную станцию с женами, детьми и багажом, их стали расстреливать из пулеметов. В "Известиях" появилось сообщение, что галичане пали жертвой озлобленной толпы".
Сергей Мельгунов, историк
"В Крыму после разгрома Врангеля было расстреляно более 120 тысяч мужчин, женщин, старцев и детей. Официальные большевистские сведения в свое время определяли число расстрелянных в 56 тысяч".
Иван Шмелев, писатель
"Расстрелять пятого (буквально): традиционно, при усмирении восстаний или по меньшей мере коллективного протеста, расстреливают каждого пятого из числа оставшихся в живых. Иногда — каждого десятого. Напр., в 1918 г. полки, отказавшиеся открыть огонь по кронштадтским матросам, были разоружены, выстроены в шеренги и каждый пятый — расстрелян".
Жак Росси, историк, составитель "Справочника по ГУЛАГу"
"Найдем ли мы в жизни и в литературе описание, аналогичное тому, которое приводит И.З. Штейнберг (нарком НКЮ РСФСР) о происшествии в Шацком уезде Тамбовской губ.? Есть там почитаемая народом Вышинская икона Божией Матери. В деревне свирепствовала испанка. Устроили молебствие и крестный ход, за что местной ЧК были арестованы священники и сама икона. Крестьяне узнали о глумлении, произведенном в ЧК над иконой: "плевали, шваркали по полу", и пошли "стеной выручать Божию Матерь". Шли бабы, старики, ребятишки. По ним ЧК открыла огонь из пулеметов. Пулемет косит по рядам, а они идут, глаза страшные, матери детей вперед; кричат: "Матушка, Заступница, спаси, помилуй, все за тебя ляжем".
Сергей Мельгунов, историк
"Зимой 1920 г. в состав РСФСР входило 52 губернии - с 52 чрезвычайными комиссиями, 52 особыми отделами и 52 губревтрибуналами, Кроме того: бесчисленные эртэчека (район, транспорт, чрез, ком.), железно-дорожн. трибуналы, трибуналы в.о.х.р. (войска внутренней охраны, ныне войска внутренней службы), выездные сессии, посылаемые для массовых расстрелов "на местах". К этому списку застенков надо отнести особые отделы и трибуналы армий (тогда 16), и дивизий.
Всего можно насчитать до 1000 застенков - а если принять во внимание, что одно время существовали и уездные чека - то и больше.
С тех пор количество губерний РСФСР значительно возросло - завоеваны Сибирь, Крым, Дальний Восток. Увеличилось, следовательно, в геометрической прогрессии и количество застенков.
По советским сводкам можно было (тогда, в 1920 г. - с тех пор террор отнюдь не сократился, о нем лишь меньше сообщается) установить среднюю цифру в день для каждого застенка: кривая расстрелов подымается от 1 до 50 (последняя цифра в крупных центрах) и до 100 в только что завоеванных красной армией полосах. Эти взрывы террора находили, однако, периодически и опять спадали, так что среднюю (скромную) цифру надо установить, приблизительно, 5 человек в день, или помножив на 1000 (застенков) 5000 человек, и в год около 1,5 миллионов".
Евгений Комнин, журналист
Приказ оперштаба Тамбовской ЧК. 1-го сентября 1920 г.
Провести к семьям восставших беспощадный красный террор. Арестовывать всех с 18-летнего возраста, не считаясь с полом, и если бандиты выступления будут продолжать, расстреливать их.
5-го сентября сожжено 5 сел; 7-го сентября расстреляно более 250 крестьян.
"Известия Тамбовского Совета"
"Расстреливали детей в присутствии родителей и родителей в присутствии детей. Особенно свирепствовал в этом отношении Особый Отдел ВЧК, находившийся в ведении полусумасшедшего Михаила Кедрова. Он присылал с "фронтов" в Бутырки целыми пачками малолетних "шпионов" от 8 14лет". Он расстреливал на месте этих малолетних шпионов-гимназистов".
Сергей Мельгунов, историк
"Ночами председатель Екатеринославской чрезвычайки, быв. рабочий завода "Шодуар" Валявка беспрерывно и торопливо расстреливал содержавшихся в ЧК. Выпуская по десять-пятнадцать человек на небольшой, специальным забором огороженный, двор, Валявка с двумя-тремя товарищами выходил на середину двора и открывал стрельбу по этим совершенно беззащитным людям. Крики их разносились в тихие майские ночи по всему городу, а частые револьверные выстрелы умолкали только к рассвету. Поздно ночью грузовик отвозил на свалочное место за город партию расстрелянных Валявкой трупов".
Владимир Краснов, прокурор
Из решения Политбюро ЦК ВКП(б) N 144 от 5.03.40 г.
Дела об арестованных 14.700 и 11.000 поляков - рассмотреть в особом порядке, с применением к ним высшей меры наказания — расстрела. Рассмотрение дел провести без вызова арестованных и без предъявления обвинения.
Иосиф Сталин, секретарь ЦК
"В первую ночь расстреляли триста человек. Когда они заканчивали, было уже совсем светло, поэтому решили завершать дело в темноте и остановились на 250 заключенных в ночь. Исключая выходные, они сделали это за месяц.
Я спросил Блохина: "Где найти столько людей, чтобы выкопать шесть тысяч могил?". Блохин ответил, что он доставит из Москвы экскаватор и два человека из НКВД сделают эту работу".
Владимир Токарев, нач. Калининского НКВД
"Десятитысячный митинг мирно обсуждавших свое тяжелое материальное положение астраханских рабочих был оцеплен пулеметчиками, матросами и гранатниками, После отказа рабочих разойтись, был дан залп из винтовок. Затем затрещали пулеметы, направленные о плотную массу участников митинга, и с оглушительным треском началирваться ручные гранаты. Не менее двух тысяч жертв было выхвачено из рабочих рядов".
Сборник "Че-Ка", Берлин, 1922
Из донесения в ЦК КПСС.
Докладываем, что 20 августа с. г. в гор. Новочеркасске, Ростовской области, закончился открытый судебный процесс по делу организаторов и наиболее активных участников массовых беспорядков, имевших место 1-3 июня 1962 года.
Семь преступников: Зайцев, Мокроусов, Кузнецов, Черепанов, Коркач, Сотников и Шуваев приговорены к расстрелу*.
Приговор суда был встречен продолжительными аплодисментами и нашел широкий отклик и одобрение трудящихся города. Открытый судебный процесс оказал большое воспитательное значение на население города.
П. Ивашутин, зам. председателя КГБ СССР
Р. Руденко, генеральный прокурор СССР
"В борьбу против врагов Советской власти свой вклад внесли и сотрудники Рязанской губчека. В 1918 году сотрудники губчека с помощью красногвардейских отрядов ВЧК и сельских активистов подавили контрреволюционные вооруженные выступления в Касимовском, Спасском, Сапожковском, Ряжском и других уездах... Поддерживая проводимый партией курс на дальнейшую демократизацию социалистического общества, расширение гласности, чекисты придают особое значение развитию и укреплению живой непосредственной связи с трудящимися города и области.
Наши сотрудники участвуют в работе областной партийной организации по повышению политической бдительности рязанцев".
Юрий Мосяков, нач. Упр. КГБ СССР по Рязанской обл.
"Руководство партии решило в 1936-38 гг., что в "интересах пролетариата" — расстрелять более миллиона человек. Массово применялись пытки. Но ни в одном случае прокуратура не усмотрела нарушения социалистической законности.
В 1955-56 гг. партийное руководство нашло, что в "интересах пролетариата" — реабилитировать их посмертно и прокуратура признала это законным, но не привлекла к ответственности ни сотни тысяч работников госбезопасности, применявших пытки, ни судей, пославших на смерть ныне реабилитированных людей".
Жак Росси, историк, составитель "Справочника по ГУЛАГу"
Мартын Лацис, нач. отд. ВЧК по борьбе с контрреволюцией
"Внесудебные расстрелы исполнялись во дворе любого учреждения ВЧК/ГПУ/ОГПУ. Расстреливаемых выводили из подвала ночью, ослепляли фарами грузовиков и открывали по ним огонь. Шум заведенных моторов заглушал выстрелы. С конца 20-х гг. монополия расстрелов принадлежит только ОГПУ, а с 1934 г. - НКВД СССР (НКГБ/МГБ/МВД/КГБ)".
Жак Росси, историк, составитель "Справочника по ГУЛАГу"
"Вести и провести беспощадную и террористическую борьбу и войну против крестьянской и иной буржуазии. Расстреливать заговорщиков и колеблющихся, никого не спрашивая и не допуская идиотской судебной волокиты".
Владимир Ленин, председатель СНК
"По словам брата, присутствовавшего при казни, злодеяние было выполнено таким образом: часу в третьем ночи всех заключенных в доме лиц разбудили и попросили сойти вниз. Здесь им сообщили, что скоро в Екатеринбург придет враг, и что поэтому они должны быть убиты.
Вслед за этими словами последовали залпы, и Государь и Наследник были убиты сразу, все же остальные были только ранены, и поэтому их пришлось пристреливать, прикалывать штыками, добивать прикладами. Особенно много возни было с фрейлиной; она все бегала и защищалась подушками, на теле ее оказалось 32 раны. Княжна Анастасия притворилась мертвой и ее тоже добили штыками и прикладами".
Капитолина Агафонова, мещанка
"После первых залпов наследник был еще жив, стонал; к нему подошел Юровский и два или три раза выстрелил в него в упор. Наследник затих".
Павел Медведев, красноармеец
"У ворот тюремной ограды их встретили вооруженные палачи из чрезвычайной следственной ко миссии, которые отвели Татищева и Долгорукова за Ивановское кладбище в глухое место, где обычно, по выражению деятелей чрезвычайки, "люди выводились в расход". Там оба верных своему долгу и присяге генерала были пристрелены и трупы их бросили, даже не зарыв.
Тело графини Анастасии Васильевны Гендриковой еще совершенно не подверглось разложению: оно было крепкое, белое, а ногти давали даже розоватый оттенок. Следов пулевых ранений на теле не оказалось. Смерть последовала от страшного удара прикладом в левую часть головы сзади: часть лобовой, височная, половина темянной кости были совершенно снесены и весь мозг из головы выпал. Но вся правая сторона головы и все лицо остались целы и сохранили полную узнаваемость".
Михаил Дитерихс, генерал, командующий Сибирской армией
"Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать".
Владимир Ленин, председатель СНК
"До революции в России было 360 000 священослужитслей. К концу 1919 года осталось в живых 40 000 священников. В книгах о том времени против каждого имени - род его мученической кончины. Читаем: "утоплен", "исколот штыками", "избит прикладами", "задушен епитрахилью", "прострелен и заморожен", "изрублен саблями", а чаще всего "расстрелян".
Владимир Солоухин, писатель
"Избрав своим застенком сельскую тюрьму села Терновского, "товарищ" Трунов, вызывал в коридор приводимых из окрестных сел арестованных и беседа его с арестованными сводилась к одной и той же стереотипной фразе:
- Покажь руку! Раздеть! С узника срывали одежду, толкали к выходу, там подхватывали на штыки и выбрасывали тело в ямы, сохранившие название "чумного база" после чумной эпидемии на рогатом скоте".
Владимир Краснов, прокурор
"Город был разбит на кварталы и каждый квартал был вверен попечению карательного отряда с руководителем из матросов во главе. Карательным отрядам было поручено произвести повальные обыски во всех квартирах и, в случае нахождения в квартире оружия, значительных запасов питания, или при основании заподозрить кого-либо из живущих в квартире в активной контрреволюционности, начальникам карательных отрядов предоставлялось право уничтожать виновных на месте их пребывания".
Владимир Краснов, прокурор
"Это было через несколько дней после покушения на Ленина. Там во дворе анатомического театра я увидел разостланный огромный брезент, из-под которого торчала пара мертвых ног в носках. Служитель Григорий отбросил брезент и я увидел 24 трупа с раздробленными черепами.Все лежали в одном белье, в разнообразных позах, в два ряда, голова к голове. Черепа их напоминали разбитые спелые арбузы, и из широких отверстий с развороченными краями вываливались обезображенные мозги и обломки костей. Я не мог не узнать всесокрушающего действия выстрела из винтовки в упор. Большинству стреляли в висок, некоторым в лоб".
Р. Донской, профессор медицины
"Наступила вакханалия смерти, Петерс перенес в Московский Трибунал приемы чрезвычайки. Ежедневно стали приговаривать к смерти по нескольку человек. Расстреливали решительно за всякое преступление. Трибунал конкурировал с ЧК".
Сергей Кобяков, адвокат
"Очень часто сам Яков Петере присутствовал при казнях. Расстреливали пачками. Красноармейцы говорят, что за Петерсом всегда бегает его сын, мальчик 8-9 лет, и постоянно пристает к нему: "папа, дай я".
"Революционная Россия", 1920, N 4
"Приговоренных к смерти отводили в подвал и по пути убивали выстрелом в затылок. Чтобы было меньше шума, героев революции приканчивали не из настоящего боевого оружия, а маленькими мелкокалиберными пульками, какими мальчишки стреляют по крысам и воронам.
Рядом открывалась дверь в мертвецкую, где лежали штабелями трупы уже расстрелянных. По ночам эти трупы на грузовиках вывозили за город, сваливали в общие могилы, как чумную падаль, заливали известью и засыпали могилы вровень с землей. Потом такое кладбище оцепляли колючей проволокой и ставили предостерегающие надписи: "Опасность эпидемии сибирской язвы! Вход воспрещен!" Так советская власть вознаграждала тех, кто эту власть создал".
Григорий Климов, аналитик
"Лютославские, Щегловитов, Хвостов, Белецкий были посажены на автомобиль и увезены. Расстреляли всех в Петровском парке. Казнь была совершена публично.
За несколько минут до расстрела Белецкий бросился бежать, но приклады китайцев вогнали его в смертный круг. После расстрела все казненные были ограблены. Большевистская власть в виде поощрения разрешает палачам обирать трупы казненных".
Сергей Кобяков, адвокат
"Запуганный, пришибленный и всегда полуголодный парикмахер Ральф превратился в изящно одетого Екатеринославского комиссара, с золотой браслеткой на руке, с маникюром; на столе лежал раскрытый и наполненный папиросами золотой портсигар и тут же рядом маленький, почти дамский браунинг, которым тов. Ральф расстреливал в своем же кабинете".
Владимир Краснов, прокурор
"Всякие способы уничтожения людей были применены коммунистами. Сотнями отправляла на тот свет чрезвычайка. Верховный и городской трибуналы не отставали от нее. Но этого было мало. Большевики придумали еще один способ уничтожения своих противников, и я утверждаю, что никогда и ни одно правительство в мире не прибегало к такому гнусному и омерзительному способу. Я говорю о расстрелах обвиняемых за несколько дней до слушания их дела в Революционных Трибуналах".
Сергей Кобяков, адвокат
"В подвалах чрезвычайных комендатур и просто во дворах расстреливали. С пароходов и барж бросали прямо в Волгу. Некоторым несчастным привязывали камни на шею. Некоторым вязали руки и ноги и бросали с борта. В одну ночь с парохода "Гоголь" было сброшено около ста восьмидесяти человек.
В Архангельске Михаил Кедров, собрав 1200 офицеров, сажает их на баржу вблизи Холмогор и затем по ним открывают огонь из пулеметов".
"Воля России", 1920, N 14
"Ты, коммунист, имеешь право убить какого угодно провокатора и саботажника, если он в бою мешает тебе пройти по трупам к победе".
"Народная Власть", 1919 г. 24 января
"Для расстрела нам не нужно ни доказательств, ни допросов, ни подозрений. Мы находим нужным расстреливать и расстреливаем. Вот и все".
Гольдин, уполномоченный ВЧК в Кунгурской ЧК
"Расстрельная тюрьма - специально оборудованная, со звуконепроницаемым подвалом, специальной дорожкой, шагая по которой жертва получает пулю в затылок; с автоматическим устройством для смывания крови и т.д. Каждая внутренняя тюрьма - расстрельная. В крупнейших городах есть еще дополнительные расстрельные тюрьмы".
Жак Росси, историк, составитель "Справочника по ГУЛАГу"
"Чрезвычайная Комиссия — краса и гордость коммунистической партии".
Григорий Зиновьев, член политбюро ЦК ВКП(б)
Секретно. Циркулярно. Председателям ЧК, ВЧК - по особым отделам.
Ввиду отмены смертной казни предлагаем всех лиц, кои по числящимся разным преступлениям подлежат высшим мерам наказания — отправлять в полосу военных действий, как место, куда декрет об отмене смертной казни не распространяется .
N 325/16.756, 15 апреля 1920 года.
Генрих Ягода, упр. ОСО ВЧК
"13 августа военно-революционный трибунал 14 армии, рассмотрев дело 10-и граждан гор. Александрии, взятых заложниками, признал означенных не заложниками, а контрреволюционерами и постановил всех расстрелять".
"Коммунист", N 134, 1918
"Тираспольский гарнизон был поголовно расстрелян. Из Одессы приказано было эвакуировать ввиду измены всех галичан, но когда они собрались на товарную станцию с женами, детьми и багажом, их стали расстреливать из пулеметов. В "Известиях" появилось сообщение, что галичане пали жертвой озлобленной толпы".
Сергей Мельгунов, историк
"В Крыму после разгрома Врангеля было расстреляно более 120 тысяч мужчин, женщин, старцев и детей. Официальные большевистские сведения в свое время определяли число расстрелянных в 56 тысяч".
Иван Шмелев, писатель
"Расстрелять пятого (буквально): традиционно, при усмирении восстаний или по меньшей мере коллективного протеста, расстреливают каждого пятого из числа оставшихся в живых. Иногда — каждого десятого. Напр., в 1918 г. полки, отказавшиеся открыть огонь по кронштадтским матросам, были разоружены, выстроены в шеренги и каждый пятый — расстрелян".
Жак Росси, историк, составитель "Справочника по ГУЛАГу"
"Найдем ли мы в жизни и в литературе описание, аналогичное тому, которое приводит И.З. Штейнберг (нарком НКЮ РСФСР) о происшествии в Шацком уезде Тамбовской губ.? Есть там почитаемая народом Вышинская икона Божией Матери. В деревне свирепствовала испанка. Устроили молебствие и крестный ход, за что местной ЧК были арестованы священники и сама икона. Крестьяне узнали о глумлении, произведенном в ЧК над иконой: "плевали, шваркали по полу", и пошли "стеной выручать Божию Матерь". Шли бабы, старики, ребятишки. По ним ЧК открыла огонь из пулеметов. Пулемет косит по рядам, а они идут, глаза страшные, матери детей вперед; кричат: "Матушка, Заступница, спаси, помилуй, все за тебя ляжем".
Сергей Мельгунов, историк
"Зимой 1920 г. в состав РСФСР входило 52 губернии - с 52 чрезвычайными комиссиями, 52 особыми отделами и 52 губревтрибуналами, Кроме того: бесчисленные эртэчека (район, транспорт, чрез, ком.), железно-дорожн. трибуналы, трибуналы в.о.х.р. (войска внутренней охраны, ныне войска внутренней службы), выездные сессии, посылаемые для массовых расстрелов "на местах". К этому списку застенков надо отнести особые отделы и трибуналы армий (тогда 16), и дивизий.
Всего можно насчитать до 1000 застенков - а если принять во внимание, что одно время существовали и уездные чека - то и больше.
С тех пор количество губерний РСФСР значительно возросло - завоеваны Сибирь, Крым, Дальний Восток. Увеличилось, следовательно, в геометрической прогрессии и количество застенков.
По советским сводкам можно было (тогда, в 1920 г. - с тех пор террор отнюдь не сократился, о нем лишь меньше сообщается) установить среднюю цифру в день для каждого застенка: кривая расстрелов подымается от 1 до 50 (последняя цифра в крупных центрах) и до 100 в только что завоеванных красной армией полосах. Эти взрывы террора находили, однако, периодически и опять спадали, так что среднюю (скромную) цифру надо установить, приблизительно, 5 человек в день, или помножив на 1000 (застенков) 5000 человек, и в год около 1,5 миллионов".
Евгений Комнин, журналист
Приказ оперштаба Тамбовской ЧК. 1-го сентября 1920 г.
Провести к семьям восставших беспощадный красный террор. Арестовывать всех с 18-летнего возраста, не считаясь с полом, и если бандиты выступления будут продолжать, расстреливать их.
5-го сентября сожжено 5 сел; 7-го сентября расстреляно более 250 крестьян.
"Известия Тамбовского Совета"
"Расстреливали детей в присутствии родителей и родителей в присутствии детей. Особенно свирепствовал в этом отношении Особый Отдел ВЧК, находившийся в ведении полусумасшедшего Михаила Кедрова. Он присылал с "фронтов" в Бутырки целыми пачками малолетних "шпионов" от 8 14лет". Он расстреливал на месте этих малолетних шпионов-гимназистов".
Сергей Мельгунов, историк
"Ночами председатель Екатеринославской чрезвычайки, быв. рабочий завода "Шодуар" Валявка беспрерывно и торопливо расстреливал содержавшихся в ЧК. Выпуская по десять-пятнадцать человек на небольшой, специальным забором огороженный, двор, Валявка с двумя-тремя товарищами выходил на середину двора и открывал стрельбу по этим совершенно беззащитным людям. Крики их разносились в тихие майские ночи по всему городу, а частые револьверные выстрелы умолкали только к рассвету. Поздно ночью грузовик отвозил на свалочное место за город партию расстрелянных Валявкой трупов".
Владимир Краснов, прокурор
Из решения Политбюро ЦК ВКП(б) N 144 от 5.03.40 г.
Дела об арестованных 14.700 и 11.000 поляков - рассмотреть в особом порядке, с применением к ним высшей меры наказания — расстрела. Рассмотрение дел провести без вызова арестованных и без предъявления обвинения.
Иосиф Сталин, секретарь ЦК
"В первую ночь расстреляли триста человек. Когда они заканчивали, было уже совсем светло, поэтому решили завершать дело в темноте и остановились на 250 заключенных в ночь. Исключая выходные, они сделали это за месяц.
Я спросил Блохина: "Где найти столько людей, чтобы выкопать шесть тысяч могил?". Блохин ответил, что он доставит из Москвы экскаватор и два человека из НКВД сделают эту работу".
Владимир Токарев, нач. Калининского НКВД
"Десятитысячный митинг мирно обсуждавших свое тяжелое материальное положение астраханских рабочих был оцеплен пулеметчиками, матросами и гранатниками, После отказа рабочих разойтись, был дан залп из винтовок. Затем затрещали пулеметы, направленные о плотную массу участников митинга, и с оглушительным треском началирваться ручные гранаты. Не менее двух тысяч жертв было выхвачено из рабочих рядов".
Сборник "Че-Ка", Берлин, 1922
Из донесения в ЦК КПСС.
Докладываем, что 20 августа с. г. в гор. Новочеркасске, Ростовской области, закончился открытый судебный процесс по делу организаторов и наиболее активных участников массовых беспорядков, имевших место 1-3 июня 1962 года.
Семь преступников: Зайцев, Мокроусов, Кузнецов, Черепанов, Коркач, Сотников и Шуваев приговорены к расстрелу*.
Приговор суда был встречен продолжительными аплодисментами и нашел широкий отклик и одобрение трудящихся города. Открытый судебный процесс оказал большое воспитательное значение на население города.
П. Ивашутин, зам. председателя КГБ СССР
Р. Руденко, генеральный прокурор СССР
"В борьбу против врагов Советской власти свой вклад внесли и сотрудники Рязанской губчека. В 1918 году сотрудники губчека с помощью красногвардейских отрядов ВЧК и сельских активистов подавили контрреволюционные вооруженные выступления в Касимовском, Спасском, Сапожковском, Ряжском и других уездах... Поддерживая проводимый партией курс на дальнейшую демократизацию социалистического общества, расширение гласности, чекисты придают особое значение развитию и укреплению живой непосредственной связи с трудящимися города и области.
Наши сотрудники участвуют в работе областной партийной организации по повышению политической бдительности рязанцев".
Юрий Мосяков, нач. Упр. КГБ СССР по Рязанской обл.
"Руководство партии решило в 1936-38 гг., что в "интересах пролетариата" — расстрелять более миллиона человек. Массово применялись пытки. Но ни в одном случае прокуратура не усмотрела нарушения социалистической законности.
В 1955-56 гг. партийное руководство нашло, что в "интересах пролетариата" — реабилитировать их посмертно и прокуратура признала это законным, но не привлекла к ответственности ни сотни тысяч работников госбезопасности, применявших пытки, ни судей, пославших на смерть ныне реабилитированных людей".
Жак Росси, историк, составитель "Справочника по ГУЛАГу"
Авторские права и дисклаймер
© 2006-2008, Sergey Melnikoff